Подозреваются все
- Илья Мильштейн, «Сноб»
- 4.04.2017, 12:59
Кто и почему взорвал метро в Петербурге.
Теракты в истории новейшей России — явление, к несчастью, рядовое. Во времена первой чеченской и второй чеченской, при Ельцине и при раннем Путине, в эпоху счастливых нулевых и в годы неоднозначные десятые, при иллюзорном Медведеве и при Путине позднем террор был и остается событием, постоянно сопровождающим российскую жизнь.
Случались теракты показательные, и мы точно знали, чьи боевики захватили больницу в Буденновске и кого премьер-министр России просил говорить погромче. Чаще бывало так, что убивали людей какие-то безымянные отморозки, и далеко не все преступления удавалось не то что раскрыть, а просто понять: кто и зачем занялся террором. Впрочем, это касалось деталей, имен и явок, а в целом сюжет представлялся более или менее ясным.
Особенно в годы девяностые и нулевые, когда практически любой теракт, если не считать громких криминальных разборок, был намертво связан с войной, которую Россия вела на Кавказе. Правда, национальный лидер после Беслана неожиданно заговорил об американцах как организаторах и вдохновителях нападения на школу, но в его речах тема дальнейшего, углубленного развития не получила. Вероятно, нечего было развивать.
Так что из привычного ряда выбивались разве что взрывы домов в Москве, Буйнакске и Волгодонске — на фоне диких «учений» в Рязани — и тут возникали догадки иного рода. Тут приходилось выбирать между «чеченцами» (впрочем, среди осужденных по делу о взрывах в Москве ни одного чеченца не было) и версией, давшей название книге «ФСБ взрывает Россию». Обнаруживалась некая двойственность, причем вторую версию хотелось немедленно вычеркнуть из памяти, по той уважительной причине, что с такими воспоминаниями просто не хотелось жить. Оттого она забыта.
Круг подозреваемых в терактах начал расширяться лишь весной 2014 года, когда Родина приросла Крымом. Среди пойманных и даже осужденных российскими судами граждан появились украинцы. Когда же Родина приросла Башаром Асадом, над Синаем взорвался самолет «Когалымавиа», и вскоре стало известно, что бомбу в авиалайнер подложили деятели одной запрещенной в РФ организации. Гибель над Черным морем Ту-154, летевшего из Москвы на авиабазу Хмеймим в Сирию, породила слухи еще об одной диверсии, покуда не подтвержденные. Мы гадаем и до сих пор постичь не можем: что это было? Авария или теракт? И если кто-то подложил бомбу, то кто? Те враги или эти?
Дело в том, что в ходе противоборства России с «киевской хунтой», ближневосточными джихадистами, с Америкой и Европой список врагов стал умножаться до бесконечности. Поэтому вчерашний теракт в петербургском метро, в самом центре города, на перегоне между «Сенной площадью» и «Технологическим институтом», да еще в тот самый день, когда в Питере находился Путин, ввергает в растерянность. Подозреваются сразу все враги, явные и неявные, старые и новые, а также хорошо забытые старые. С ходу даже и не назовешь того, кто заведомо вне подозрений.
А вот некий мрачноватый мужчина, заснятый камерами наблюдения, в бороде и тюбетейке — он мог поколдовать с тротиловым эквивалентом? Вроде мог, но откуда тогда взялась тюбетейка, к тому же он, кажется, сам явился в полицию и заявил, что невиновен? А некий «смертник» с размытой внешностью? Или вот есть еще те, кого именуют «националистами из ближнего зарубежья» — совсем ведь не исключенный вариант, стоит лишь вспомнить про Крым, а также Донбасс, не так ли? Ну и взорванные дома, и рязанский несладкий сахар, сколько ни забывай, ворошатся в памяти. Не дают уснуть и мешают спокойно ненавидеть тех, кого назначили врагами.
Причем каждая из версий по-своему логична, поскольку в борьбе с врагами мнимыми или всего лишь мечтавшими убежать на волю начальство наплодило врагов реальных. В замиренной Чечне полыхает подземный пожар, иногда прорываясь наружу. Джихадисты вообще взрывают всех подряд, хотя могли бы и не думать о далекой России, если бы та Россия сама не явилась к ним, избывая крупнейшую геополитическую катастрофу ХХ века. Равно и украинским мстителям есть за что мстить, пусть терроризму и нет оправданий, и если эту ниточку разматывать до конца, то вот вам и новая война с небратьями, и победоносная мобилизация населения перед выборами того, без которого нет России. Что же касается очередной провокации российских властей, то после 26 марта и невнятных воскресных гуляний в столице и других городах следовало бы ожидать каких-нибудь мобилизующих народ спецопераций. Но здесь мы опять вторгаемся в ту область, которая граничит с адом, и не хочется пересекать черту.
Тем не менее в сухом остатке только эта безутешная мысль: подозреваются все, и террор нам не навязан извне, как европейцам, но сотворен действиями руководства. Кого бы ни поймали, если поймают. И нет почти сомнений в том, что новая трагедия, подобно предыдущим, будет использована начальством для закручивания гаек, расправ с несогласными, для накачивания рейтинга и сплочения электората в схватке с бесчисленными врагами.
Другой вопрос, получится ли. В конце концов 17 лет назад этот несменяемый господин усаживался на трон, обещая закошмаренным гражданам победу в войне с террором. 17 лет спустя самый терпеливый в мире народ мог бы и догадаться о том, что обещание не сдержано и виктория ему не светит. В отличие от войны, которая составляет самую сущность текущей эпохи, гарантируя власти победу в гибридных разборках с обреченными россиянами.
Илья Мильштейн, «Сноб»